Притворись нашей мамой. Дочери [Вторая жена Амира. Удальцовы] - Регина Янтарная

Жизель.

Беспощадная Мирта заставляет Альберта танцевать, пока он не падет у ее ног замертво.

Молюсь, чтобы поскорее закончилась страшная ночь.

Уж брезжит рассвет. Звон колоколов отливается в музыке бесконечными гранями спасения.

Рассвет не щадит и меня. Я таю. Мое ночное существование окончено. Растворяюсь в бесконечности небытия вместе с Миртой.

Выдыхаю. В ужасе гляжу в зал в ожидании оваций. Зал на секунду замирает, как и мое бедное сердечко…

– Браво!

– Браво!

– Браво!

Зал рукоплещет стоя.

Готова расплакаться. Едва сдерживаюсь. Под нескончаемые аплодисменты убегаю в гримерную, прячусь от догнавшего меня успеха.

– Милая, ты была божественно хороша! – в гримерку влетает Амир с огромным букетом белых роз.

Бросаюсь мужу на шею. Рыдаю как ребенок. Я эмоционально и физически выжата.

Я пустая. Но знаю, как только вернусь домой к семье, сразу приду в себя.

Заботы о дочерях доставляют одно удовольствие. Конечно, с учетом няни и помощи близких.

Спустя четыре года

Наташа

– Дорогая, ты похожа на праздничный тортик, – Амир виновато улыбается.

– Что?.. – морщусь. Не очень приятно, когда любимый муж называет тебя едой прямо перед выходом из дома.

Я стою в центре комнаты в обалденно красивом и дорогом платье лимонного цвета. Рыжие локоны падают мне на спину и на грудь. На ногах такие же желтые балетки.

Бросаю тревожный взгляд на трех дочерей – пятнадцатилетнюю Лилию и десятилетних близняшек Зехру и Зухру. Девчонки выглядят изумительно в желтых цыплячьих платьях, с распущенными черными, как смоль волосами, падающие крупными кудряшками.

Лимонный и черный смотрятся в контрасте обалденно.

На нервной почве чешу шею.

– Неужели всё так плохо? – бросаю взгляд на старшую дочь. – Только честно…

– Мама, ты самая вкусная «пироженка», – отвечает за Лилию Зехра, ласково глядя на меня своими черными бархатными «миндалинками».

– Спасибо, милая. Утешила, – обреченно смеюсь я.

Крепкая грудь Амира прижимается к моей спине.

А дальше всё как во сне – невыносимо хорошо.

– Ты самый вкусный тортик, – шепчет муж нежно на ушко, покусывая мочку.

– Приторная лесть! – шепчу в ответ.

Горячая волна дрожи от ласковых жестких пальцев мужчины прокатывается по телу.

Захлебываюсь в эмоциях счастья. Молча стою, жду, пока Ами закончит экзекуцию. Но муж не унимается, поворачивает меня к себе, хватает нежно за бедра. Вынужденно хватаю его за плечи.

– Ами, ты меня уронишь! Я же как неваляшка.

– Детка, ты меня с кем-то явно путаешь! – нереально красивый мужчина бросает на меня шаловливый взгляд.

Даже не верится, что этот красивый мужик с легким загаром, выразительно притягательным лицом, с четкой линией скул, стильной щетиной, волевым подбородком, красивой линией губ и бархатными черными глазами – мой муж!

На Амире дорогой костюм, заработанный им самим, на руках дорогие часы в белом золоте.

Короткая стрижка, темные как смоль, влюбленный горящий взгляд.

Со всеми своими достоинствами и недостатками он теперь только мой.

Я его вторая и единственная жена.

Любимый муж притягивает меня за шею.

А я цепляюсь за остатки разума:

– Нам надо ехать, Алена уже заждалась.

Ами дарит мне нежный поцелуй.

– Теперь можно ехать.

– А без поцелуя на дорожку никак нельзя было? – улыбаюсь сладко.

– Никак. Обычай у нас у татар такой – на дорожку быть зацелованным.

– А меня? – требует Зехра.

– И меня! – тут же вторит сестренка.

– О боги! Они же вас разводят, – едва сдерживая негодование уведомляет их старшая сестра.

Через пять минут выходим из дома, садимся в машину. Едем к дому, где теперь живет Алёна.

Двухэтажный уютный коттедж, принадлежащий жениху сестры – Золотухину Андрею выглядит сногсшибательно в нарядном убранстве.

Нас встречает хостес, ведет к гостям. Уже почти все в сборе, заняли места у импровизированного уличного алтаря для влюбленных.

Муж занимает место в первом ряду, а я – как подружка невесты, присоединяюсь к Валерии. Она стоит справа у алтаря в таком же лимонном платье.

Музыка набирает обороты. С трепетом глядим как наша младшая девочка – наша малышка Аленушка идет под руку с отцом к алтарю.

Не могу на нее смотреть без слез.

– Она прекрасна, – шепчет Лерка, и ловит мои пальцы в свою руку.

– Угу, – только и могу выдохнуть я. – Похожа на безешку. – В пышном белом платье и длинной фате хрупкая Аленка и правда похожа не безешку или на рафаэлло. Я пока не разобралась.

Сестра становится по центру перед алтарем, папа передает ее из рук в руки Андрею.

Продолжаю хлюпать носом.

Аленка поворачивает ко мне красивое кукольное личико с огромными накрашенными глазищами, шикает на меня, чтобы я вела себя потише.

А я ничего не могу с собой поделать.

Гормоны разыгрались.

Или мой малец…

Церемония длится очень долго. Наконец, новобрачных объявляют мужем и женой.

– Ты похожа на лимонный пай, – шепчет Аленка, целуя меня в щеку.

– Сама нас так вырядила!

Ко мне подходит Зехра, дергает меня за руку и громко-громко объявляет:

– Мамочка, ты пи-пи!

– Что?.. – в ужасе следую за пальцем дочери, указывающим на лужу подо мной.

– О боги, только не сейчас! – обиженно шепчу я.

– Началось? – ко мне подлетают Амир и папа.

– Нет, – шикаю на них.

– Скоро схватки начнутся, – учит мама.

– Наташа, ты в своем репертуаре! В самый нужный момент сбегаешь, исчезаешь, тебя похищают.

– Прости мой Пупсик, целую сестру в щеку. Мы с мужем поедем, а девочки пусть с родителями останутся. Хоть они погуляют.

– Прощаю! Как только… так сразу звони.

Уезжаем с Амиров в родильный дом.

– Надо же я думала, малыш потерпит еще пару дней. А он тоже захотел погулять, – пытаюсь шутить. Но лицо мужа напугано и неприступно. – Милый, всё хорошо. Еще чуть-чуть и на свет появится твой наследник.

***

– Мамочка, тужьтесь, приказывает акушер, подбадривая меня.

Выполняю команды.

Очень больно, но рождение первенца перевешивает временные «неудобства».

Громкий плач разносится по родильному блоку. Это мой крикун. Жадно протягиваю к розовому комочку руки.

Крохотного малыша кладут мне на грудь.

– Ой, мамочки родные! Ты точно не Славик.

Мы с мужем договорились, если будет похож на меня, то назовем как моего отца, если на него, то, как его деда.

– Артюша, сладкий мамин сынок, – глажу черный пушок на головке ребенка. Трогаю малюсенькие пальчики, пересчитываю зачем-то. Гляжу в бархатные черные глазки – пуговички.

– Артур – папин наследник.

***

Первая книга - Притворись нашей мамой. История Златы и Демида Удальцовых.